Функционирует при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации

Аналитика

30/07/2018

Валентин Катасонов о «птичьем языке» и «экономической науке»

Год назад у меня вышла книга «Лжепророки последних времен. Дарвинизм и наука как религия». В ней я помимо всего пишу о вырождении такого института, как наука. Одним из наиболее ярких проявлений такой деградации является то, что язык современной науки превратился в абракадабру. А абракадабра (она же – белиберда, вздор, бессмыслица, галиматья, околесица) нужна для того, чтобы сеять ложь.

Ученостью меня не обморочишь (Скалозуб).

А.С. Грибоедов. Горе от ума.

Сегодня лингвисты и филологи констатируют появление большое количества слов-вирусов или слов-паразитов. Определяя источником их происхождения молодежную среду (например, такие слова, как «блин», «это самое», «шикарно», «короче», «как бы» и т.п.). Но это все невинные цветочки. Особую роль в преобразовании национального языка играли и играют слова-вирусы, которые выходили и выходят из «ритор» и «колб» разных «научных лабораторий».

Если с вирусами, которые заражают компьютеры и электронные сети, люди хоть как-то пытаются бороться, то со словами-вирусами, попадающими в логосферу (словесную среду обитания человека) почти никто не борется. Более того, мало кто на такие заражения вообще обращает внимание.  На это указывает С. Кара-Мурза в своей книге «Манипуляция сознанием». Правда, такие продукты «научной деятельности» он сравнивает не с вирусами или паразитами, а с амебами:

«Как создавался «правильный» язык Запада? Из науки в идеологию, а затем и в обыденный язык пеpешли в огpомном количестве слова-амебы, пpозpачные, не связанные с контекстом pеальной жизни. Они настолько не связаны с конкретной реальностью, что могут быть вставлены практически в любой контекст, сфера их применимости исключительно широка (возьмите, например, слово «прогресс»). Это слова, как бы не имеющие корней, не связанные с вещами (миром). Они делятся и pазмножаются, не пpивлекая к себе внимания - и пожирают старые слова. Они кажутся никак не связанными между собой, но это обманчивое впечатление. Они связаны, как поплавки рыболовной сети - связи и сети не видно, но она ловит, запутывает наше представление о мире.

Важный признак этих слов-амеб - их кажущаяся «научность». Скажешь «коммуникация» вместо старого слова «общение» или «эмбарго» вместо «блокада» - и твои банальные мысли вроде бы подкрепляются авторитетом науки. Начинаешь даже думать, что именно эти слова выражают самые фундаментальные понятия нашего мышления. Слова-амебы - как маленькие ступеньки для восхождения по общественной лестнице, и их применение дает человеку социальные выгоды. Это и объясняет их пожирающую способность. В «приличном обществе» человек обязан их использовать. Это заполнение языка словами-амебами было одной из фоpм колонизации - собственных наpодов буpжуазным обществом».

В своих работах С.Г. Кара-Мурза называет наиболее часто встречающиеся в российском политическом лексиконе следующие слова-амёбы: «свобода», «демократия», «справедливость», «рынок». С действительными значениями этих терминов, их происхождением и ролью в общественной жизни граждане мало знакомы. Каждое из этих слов комбинируется в повседневном дискурсе с другими, возникают новые термины.  Например, с помощью слова «свобода» конструируются такие фразы: «свободный индивид», «свободный рынок», «политическая свобода» и даже «свобода слова». Но расшифровать эти термины-амебы еще сложнее, чем исходное слово-амебу. 

Сегодня такой язык (по крайней мере, в его устной форме) стали называть «птичьим». Под ним, согласно современным толковым словарям, понимают фразеологизм, которым обозначают речь, перегруженную терминами и затемняющими смысл формулировками, понятную только немногим или вообще малопонятную. В XXI веке «птичий язык» переживает ренессанс в России. В современном значении термин возник и закрепился в середине XIX века благодаря профессору и ректору Московского университета Дмитрию Матвеевичу Перевощикову (1788 - 1880). Последний так называл научно-философский язык 1820 - 1840 годов, которым говорила российская молодёжь.

Впрочем, «птичий» язык вышел за пределы корпорации «Наука». Сегодня его, в частности, неплохо освоили члены корпорации власти - российские чиновники.

А вот образчики блестящего владения птичьим языком другими руководителями. Особенно теми, кто отвечает за деньги, финансы, экономику. «Экономика перейдет в положительную область, если мерить квартал к кварталу, к концу следующего года. Но в целом годовые темпы, по нашим прогнозам, будут отрицательными — до минус 1%», - заявила председатель Банка России Э. Набиуллина.

От нее не отстает и нынешний министр экономического развития М. Орешкин. В бытность свою заместителем министра финансов он сказал: «Мы ожидали, что уже в третьем квартале экономика начнет набирать обороты и выходить в зону положительных темпов роста. К сожалению, мы получили сейчас второй шок: падение цен на нефть и влияние на валютный курс и на инфляцию», — рассказал заместитель министра финансов Максим Орешкин.

Интересно, может ли госпожа Набиуллина объяснить, что такое «отрицательные темпы роста»? А господин Орешкин – что такое "...выходить в зону положительных темпов роста"? Иначе говоря, есть и "зона отрицательных темпов роста"?

В силу своей профессии и работы мне приходится иметь дело с литературой, которая претендует на то, чтобы называться продукцией «экономической науки». У меня имеется бесконечное число примеров, относящихся к этой «науке», иллюстрирующих общие положения о современном научном языке как абракадабре.

Обманы начинаются даже не с первой страницы учебников, а с их обложки. Известно, что базовой дисциплиной во всех экономических вузах и на всех экономических факультетах является «экономическая теория». Издано большое количество учебников, на обложке которых красуется название «Экономическая теория».

И даже есть ссылочка на то, что учебник утвержден Министерством образования. Неискушенный читатель может подумать, что в книге изложена какая-то одна теория (ведь на обложке – единственное число).  Это для бывшего советского человека вполне привычно. Ведь в СССР все изучали политическую экономию, где излагалась единственная экономическая теория – марксистско-ленинская.  Как единственно верная.  Все другие теории давались в конце учебников в разделе «Критика буржуазных и социал-реформистских экономических теорий».

Более того, политэкономия претендовала на то, чтобы быть даже не «теорией», а «наукой» без всяких оговорок. Науки без законов (устойчивых причинно-следственных связей) не бывает. Так вот марксистско-ленинская политэкономия постулировала ряд законов: стоимости, денежного обращения, «возвышения потребностей» и т.п. Конечно, все эти законы были притянуты за уши и никакой марксистско-ленинской экономической науки не было (была экономическая практика, экономическая политика, «освященные» так называемой экономической наукой). Но, по крайней мере, марксистско-ленинскую политическую экономию грамотно оснастили всеми необходимыми атрибутами науки.

Когда знакомишься с оглавлением современного учебника «Экономическая теория», с удивлением обнаруживаешь, что внутри содержится несметное количество теорий (трудно даже сосчитать, но, судя по именным и предметным указателям, - от полусотни до сотни и более).

Я спрашиваю студентов: «Вам на занятиях объясняли, какие теории правильные, а какие нет?».

Отвечают: «Нет, нам их просто перечисляли и кратко описывали».

Еще один мой вопрос: «Но не могут же все теории быть одновременно верными? Вам хотя бы предложили какой-то критерий для оценки теорий, их селекции на верные и неверные?».

Отвечают: «Нет, нам сказали, что это на наше усмотрение. Мы живем в век свободы и каждый волен выбирать то, что ему нравится».

Ответить на вопрос, что им нравится, они не могут. Они скорее могут ответить, какой из двух напитков – пепси-кола или кока-кола - им больше нравится. А вот сказать, что им больше нравится – кейнсианство или монетаризм Милтона Фридмана, – они не могут. Или, скажем, не могут аргументированно обосновать, что им не нравится ни то, ни другое.

Правда, некоторые, наиболее «продвинутые» начинают вслух рассуждать о критерии верности теории. И таковым называют «эффективность экономики».

Пытаю дальше, стараясь выяснить, что же эти наиболее «продвинутые» понимают под «эффективностью экономики». И слышу варианты: темпы экономического роста, доходность финансовых инструментов, капитализация фондового рынка и т.п.

Вот до какого абсурда доводится преподавание дисциплины «Экономическая теория».

Но и это еще не все. Во многих учебниках с названием «Экономическая теория» вместо теорий студентам предлагаются так называемые «гипотезы». Это даже не теории, которые требуют хотя бы каких-то доказательств и апробаций. Гипотез можно придумать бесконечно много. Они могут быть даже сумасшедшими. Некоторые из тех, которые содержатся в учебниках, действительно сумасшедшие. Типа: «Солнце утром восходит на западе». Другие совершенно далеки от наших повседневных экономических проблем. Типа рассуждений на тему: «Есть ли жизнь на Марсе».  На обсуждение гипотез тратится уйма времени, но в результате уверенности в том, что солнце в один прекрасный день может взойти на западе, ни у кого не прибавляется.

Уже не приходится напоминать о том, что учебники «Экономическая теория» говорят о том, чего в реальной сегодняшней жизни нет. Я имею в виду, что нет экономики. Она еще несколько десятилетий назад была, а сегодня исчезает как утренний туман. Еще Аристотель (4 в. до Р.Х.) различал два вида деятельности. Одна называется «экономика», что по-гречески означает «домостроительство», искусство ведения домашнего хозяйства». А другая называется «хрематистика». По-гречески это означает деятельность по накоплению богатства. Хрематистика может мимикрировать под экономику. Древнегреческий философ детально показал различия и пришел к выводу, что хрематистика и экономика ужиться друг с другом не могут. Если государство не будет держать в жесткой узде хрематистику, то она начнет пожирать экономику.

Сегодня мы наблюдаем торжество хрематистики (главное – прибыль и накопление капитала). Многим более понятен синоним слова «хрематистика» - «капитализм». Капитализм воцарился в мире. Капитализм пришел в Россию. Он медленно пожирает остатки того «дома», который на протяжении веков строили наши предки. Но об этом вы ничего не узнаете из учебника под названием «Экономическая теория». Слова «хрематистика» и «капитализм» - табу для авторов. Поэтому они прибегают к лукавому словосочетанию «Рыночная экономика». Называя «рыночной экономикой» биржевые операции, поглощения одних компаний другими, безработицу и банкротства предприятий, ростовщическую деятельность банков, картельные сговоры участников рынков и т.д.

Если бы авторы учебников не были столь лукавыми, они должны были бы назвать свои учебники как-то иначе. Как минимум используя множественное число: «Экономические теории». А учитывая, что в них куча разных гипотез, то более удачным было бы название «Экономические фантазии». А уж если авторы были бы совсем честными, то, наверное, им следовало бы назвать учебник «Теория хрематистики».

Человек, который избавляется от магии псевдонаучного языка, используемого «профессиональными» экономистами, приходит к неожиданному для себя выводу: никакой экономической науки нет, это феномен, который вполне укладывается в определение «псевдонауки». Если читателя заинтересовал указанный тезис, могу рекомендовать свою книгу «Православное понимание экономики».

Для описания процесса разрушения системы высшего образования в России очень подходит слово «хронофагия». В переводе с греческого это означает «похищение времени». Лучшие годы своей жизни молодые люди проводят в стенах университетов и институтов. Проводят впустую. Невольно на память приходят строки из стихотворения М. Лермонтова «Дума»:

Печально я гляжу на наше поколенье!

Его грядущее — иль пусто, иль темно,

Меж тем, под бременем познанья и сомненья,

В бездействии состарится оно.

Если бы Михаил Юрьевич жил в наше время, думаю, он как-то по-другому бы сложил свою «Думу». Например, заменив слово «познанье» на слово «зомбирование». Да и «сомнений» сегодня почти уже не возникает. Сомнения – продукт размышлений. А с размышлениями в век ЕГЭ вообще сложно. А насчет «пустоты», «темноты» и «бездействия» - все верно, еще более актуально, чем во времена поэта.

Но вернемся к так называемому «экономическому образованию». Взрослые дяди и тёти занимаются тем, что отвлекают молодежь от постижения главных и нужных в жизни истин. Большинство этих солидных дядь и теть украшены степенями кандидат и доктор «экономических наук». Задумываются ли они, что таких наук нет? И даже не потому, что уже нет экономики. Потому, что в любой науке должны быть хотя бы какие-то законы, выражающие устойчивые причинно-следственные связи. А в уже упомянутых мною учебниках «Экономическая теория» нет даже намека на законы, зато куча никому не нужных гипотез.

Но неужели в сфере экономики нельзя обнаружить никаких устойчивых причинно-следственных связей? Очень даже можно. Но это законы универсальные, распространяющиеся на все сферы человеческой жизни. Это законы, или заповеди, которые Бог дал человеку. Это десять заповедей («декалог»), которые Бог дал людям через Моисея. Это заповеди, данные Христом в Новом Завете. Но в сфере высшего образования действуют свои написанные правила. Даже на упоминание истинных законов, действующих в обществе (в том числе экономике) наложено негласное табу.  

Впрочем, многие из этих дядь и тёть, украшенных разными званиями и степенями, даже не осознают, что они творят. Это про них сказал Господь: Горе миру от соблазнов, ибо надобно прийти соблазнам; но горе тому человеку, через которого соблазн приходит (Мф.18:7).

Если они не осознают, что творят, то кто осознает? Их главный «научный руководитель» - враг рода человеческого. Христос обличал книжников и фарисеев, называя имя их истинного духовного отца (в каком-то смысле – «научного руководителя»): отец ваш – дьявол. Спаситель добавлял, что он лжец и убийца (Ин. 8:44). Но можно добавить, что он еще и вор. Почему вор? Потому что организует хищение самого ценного, что Бог дает человеку, - времени. Дьявол и его слуги развращают молодежь «хрематистикой» и одновременно занимаются «хронофагией».

Автор:
Катасонов Валентин

Фото: Wichy/shutterstock.com


https://tsargrad.tv/articles/valentin-katasonov-o-ptichem-jazyke-i-jekonomicheskoj-nauke_149726